Творчество.

[watchtower]

В мой адрес недавно прозвучал вопрос - пишу ли я только юмор? Ну, так вот мой ответ:
Имею честь и удовольствие представить вашему вниманию плод коллективного творчества с дражайшим Стрелком!

Автор:  Gunslinger и Граф Эшенберг
Название: Одержимые
Бета: Коллективный разум авторов, но ошибки все равно возможны.
Фэндом: Trinity Blood.
Жанр: АU, яой
Пейринг: Франческо/Петр
Рейтинг: Все самое интересное вам не покажут.
От авторов: По следам ролевки. Размещение только с разрешения обоих авторов.
Одержимость, это не только бесы. Сильные чувства, это по своей сути, тоже одержимость. Иногда самое сложное -не уничтожить адова беса, а того, что разрывает сердце. Но в конечном итоге, каждый сам решает убить его или сдаться. И будет ли это поражением?
Мир и персонажи нам не принадлежат, и не претендуем.
Но авторы скромно надеются, что вам понравится..


Одержимые.


Глава 1. Предчувствие бури.

За окном наступило время сумерек, сумерек дня и души. Кардинал ди Медичи подчиняясь привычному распорядку дня разбирался с последними бумагами и отчетами. Неприятная сторона его положения, но необходимая. Когда ты становишься кардиналом, то прежняя жизнь в корне меняется, нет спокойствия или шума битв в крови. Есть власть, политика и осторожность.
Хотя с недавних пор сумерки сердца стали особенно сильны, словно какой-то червяк подтачивает его. Взгляд упал на старинные настенные часы, время для вечерней молитвы. Франческо чувствовал необходимость сохранять привычный распорядок дня, чтобы мысли и разум не отвлекались на постороннее, не званное и совершенно не нужное.
Тихие шаги по древним коридорам, сколько всего помнили эти стены и сколько еще увидят. Люди приходят и уходят, а дома и их память остается.
Иногда стоя перед распятием в своей тихой молитве кардинал невольно задумывался, тот ли путь он выбрал и допустима ли для него его слабость? Нет, он никогда не покажет, что что-то может его беспокоить, не важно боль эта тела или души. Уже в который раз он приходил к выводу, что не может позволить запятнать своим грехом душу единственного важного для него человека. И все же, кардинал нахмурился, и все же он не мог запретить себе думать о другом, о том, чей пламенный взор вселяет смятение в его непоколебимость.

Отдав последние на сегодня распоряжения, Орсини распустил на заслуженный отдых сотрудников Бюро – с недавнего времени своих подчинённых. Он носил титул Великого Инквизитора менее года, за это время изменилось многое, но не его отношения с теми, с кем он сражался плечом к плечу. Просто теперь ответственность за их жизни, которую он чувствовал всегда, приобрела официальный статус. Сам же начальник Бюро Инквизиции домой уходить не спешил. В этот субботний вечер у него оставалось ещё одно дело. Такое, что его важность заставляла замирать сердце - то самое сердце, которое многие считали каменным. Необходимо было отнести недельный отчёт герцогу Флорентийскому. Петру было неловко признаваться в этом даже самому себе, но бывали в его жизни моменты, когда Рыцарь Разрушения, гроза еретиков и несокрушимая защита Святой Церкви, становился робким, как мальчишка-семинарист.
Отцы-наставники приучили Орсини не привязываться к антуражу. Паладин не священник, и в бою не всегда есть время соблюдать обряды. Впрочем, если сердце твоё есть Храм, и Господь Обитает в нём постоянно, какая разница, что вокруг тебя – стены собора или пустыня, что на тебе надето – сутана или доспех, и что служит алтарём – ритуальный столик или плоский камень? Всемогущий и Всеведущий Бог Слышит молитву верного своего отовсюду, с высокой ли горы, или из глубокого колодца, а Дух Святой всепроникающь и всеобъемлющь… Но всё дело в том, что однажды Пётр, тогда совсем ещё юный брат-инквизитор, подчинённый Вацлава Гавела, понял, что Господь на самом деле Взирает на него. Причём совершенно определёнными глазами – властными, неулыбчивыми, серыми, как сталь. Глазами Франческо ди Медичи. И это перевернуло для молодого рыцаря Церкви весь мир… Ради благосклонности этих глаз он подвергал своё тело изнурительным тренировкам и вечно лез в самую гущу сражений. Его рвение было замечено, карьерный рост впечатлял даже видавших виды членов Конклава, хотя вряд ли кто-то мог обвинить Орсини в том, что его продвигают незаслуженно. И вот уже скоро год, как он Великий Инквизитор – а в присутствии кардинала ди Медичи по-прежнему теряет дар речи…
Не найдя начальство в кабинете, Пётр осторожно заглянул в молельню. Конечно, когда он в полном доспехе пробегал по коридорам Ватикана, спеша на задание, от его шагов дрожали стёкла в витражах, но при желании Рыцарь Разрушения мог двигаться абсолютно бесшумно. Он отлично владел своим крупным и сильным телом. Видя, что кардинал занят молитвой, Орсини тихо опустился на колени за его спиной, осенил себя крестным знамением и приготовился проявлять терпение – одну из слабейших своих добродетелей.

Даже закончив молиться кардинал несколько секунд остался колено преклонным, чтобы унять стук в своем сердце. Сколько бы он не молился, чтобы успокоить свое сердце, покой не приходил, словно все его старания были тщетны по определению и не понятно было, что еще он может сделать для этого. Поднявшись с колен, кардинал бросил прощальный взгляд на распятие, все молитвы как пустой звук и это угнетало. Франческо отвернулся и чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. Невольно схватившись за сердце кардинал выдохнул.
-Брат Петр, вы пришли столь бесшумно, что застали меня врасплох и напугали.
Всякий раз глядя на своего ученика столь стремительно добивающегося успеха, столь чистого и истинно верующего, Франческо переполняла гордость за него. Когда же эта гордость превратилась в нечто большее и сильное? Столь сильное, что... ни одна молитва не могла успокоить и очистить его от греховных мыслей. Петр, значит "камень", но даже камень может только завидовать силе духа и тела этого юноши.
Всегда суровый взгляд кардинала невольно теплел, когда ди Медичи смотрел на Орсини, единственного человека затронувшего совсем другие струны души. И как бы больно не было, он не мог выдать себя.
-Что-то случилось, брат Петр?
- Нет, ваше преосвященство, - ответил Орсини, склоняя голову под благословение и поднимаясь с колен, - Простите, что нарушил ваше уединение. У меня в мыслях не было мешать беседе с Господом.
Пётр не подал виду, что вопрос кардинала изрядно удивил его. Начальник Бюро Инквизиции приносил ди Медичи отчёты каждый субботний вечер. Что же так занимает мысли могущественного главнокомандующего войсками Ватикана, что он забыл такую привычную вещь, и даже не заметил присутствия постороннего возле себя? Орсини нахмурился и мысленно сделал себе заметку: назначить пару Инквизиторов нести дежурство неподалёку от Франческо. Герцог Флорентийский подвергался постоянной опасности из-за своих радикальных взглядов, непримиримо-жёсткой позиции и несклонности к компромиссам, и хотя он сам был далеко не беззащитен, но его погружённость в собственные думы – без сомнения, высокие и благородные, направленные на благо Церкви и расширения влияния Ватикана в мире – может сыграть с ним злую шутку и дать секунду форы тем, кто решит напасть на ди Медичи. Петру будет спокойнее, если в пределах окрика кардинала будет пара крепких ребят с шевронами Инквизиторов на рукавах. Алая форма служит хорошим предупреждением греховным мыслям. О том, что можно будет под предлогом проверки поста почаще видеть своё начальство, Орсини старался не думать.
- Я пришёл, чтобы отдать вам отчёт, мой кардинал, - Инквизитор почтительно отступил в сторону, пропуская Франческо в кабинет, шагнул следом и положил на столешницу красного дерева, заваленную грудами документов, пару своих листов. - И получить распоряжения на день завтрашний. У вас есть поручения для нас?
Мысленно кардинал обругал себя, это совсем не хорошо, что все это начинает так сильно его отвлекать, что он даже не дождался обычного прихода Петра. И не просто не дождался, а намертво о нем забыл. Нужно было что-то с этим делать, он не мог себе позволить подобную невнимательность. Ладно тут, в отношении Рыцаря можно было бы не беспокоиться, но если кто-то еще заметит его не собранность, то проблемы не заставят себя ждать.
-Вы не помешали да и не могли помешать, брат Петр.
Возвращаясь в свой кабинет кардинал раздраженно передернул плечами. Хранить политические тайны куда проще, чем душевные. Вопрос Орсини вернул Франческо к действительности. Вместе с действительностью пришла и усталость. Неизменный результат напряженного дня.
-Нет, на завтра специальных поручений для твоих людей нет.
Сев за стол ди Медичи потер переносицу, читать отчет не было никаких душевных сил. Подняв взгляд на Инквизитора кардинал уже в который раз безвозвратно тонул в глубине небесных глаз, и взгляд не отвести, и слов не сказать. Во всяком случае тех слов, которые хотелось сказать. И хорошо, что сейчас между ними было хоть какое-то расстояние. Может он и считал Петра единственным близким человеком, но он так же знал, о той пропасти в положении и вере, что лежала между ними. Усилием воли Франческо вернул себе прежнее выражение холодной суровости. Вот именно, между ними пропасть и пусть никто ничего не узнает, даже сам Петр. Особенно сам Петр, к чему ему этот грех?
Пётр поклонился, вытянув руки по швам, почтительно отступил спиной на три положенных шага, после чего развернулся и двинулся к дверям. Очень хотелось спросить, что гнетёт Его Преосвященство и не может ли он чем-то помочь. Но Орсини хорошо помнил, как однажды решился задать такой вопрос, и как кардинал довольно резко ответил ему, что Пётр даже представить себе не может, какие мысли бродят в его голове. Упрёк был справедлив, и больше Инквизитор попыток не делал – в самом деле, откуда ему, простому боевику, знать, что за великие думы омрачают маккиавелевское чело советника Папы по теологическим вопросам?..
Тяжёлая поступь Великого Инквизитора по мозаичному полу гулко звучала в по-вечернему тихом коридоре дворца ди Медичи. Домой Петру идти не хотелось. На душе было неспокойно из-за того, что в последнее время участились случаи бесовского вселения, причём в областях, близлежащих Ватикану. Только на прошлой неделе Инквизиторы трижды выезжали на вызов... Наверняка кардинал прав, и все беды – от богомерзкой нечисти, именуемой вампирами. Ах, если бы только Папа благословил Крестовый Поход против них!.. Рыцарь встряхнул голубыми волосами, отгоняя мрачные мысли. Он знал одно верное средство от плохого настроения, и посему направился к келье брата Варфоломея. Киборг точно не спит и не пьёт в этот тихий вечер, а значит, сможет поспарринговать с начальником в спортзале.
Проводив взглядом уходящего Орсини кардинал вернулся к листкам его отчета. Красивый и аккуратный почерк настоящего аристократа и ничего лишнего. Всегда четко и только по существу, не вдаваясь в собственные размышления, но предлагая варианты. На самом деле Франческо самого очень беспокоила неожиданная активность нечисти, они слишком уж зачастили давать о себе знать и главное где! В окрестностях Ватикана, Это как-то неприятно напомнило разведку, как если бы их проверяли на прочность ища слабые места и лазейку, чтобы проникнуть в самое сердце святой земли Ватикана. Этому нужно было положить конец, но на данный момент совершенно не понятно, каким образом. Все, что они сейчас могут, это оперативно реагировать на попытку проникновения в этот мир. Кардиналу казалось, что этого слишком мало, чтобы отбить охоту соваться сюда. В конце отчета Петр так же отмечал назначенное на завтра посвящение в Инквизиторы и надежду на личное присутствие кардинала.
Франческо вздохнул, а что делать, придется присутствовать, чтобы новоявленный Инквизитор с самого начала понимал какая ответственность и какое доверие на него возлагаются.
Отложив листки отчета в сторону кардинал поднялся из-за своего рабочего стола. Все, все остальное подождет до завтра. Завтра предстоит еще один длинный день. С другой стороны, у него будет еще одна возможность увидеть предмет своего душевного неспокойствия.
И снова так близко и так далеко.


Отзывы и конструктив как всегда приветствуются.